Крохотные настенные часики на стене мерно тикали, а стеклышко, прикрывающее циферблат, отблескивало в свете уличного фонаря.
- Тик-так, тик-так, – мысленно повторял за секундной стрелкой, - тик-так.
Было довольно поздно, точнее – давно перевалило за полночь. В небольшом гостиничном номере было темно, сумрак со всех сторон обволакивал тело молодого человека, лежащего на кровати. А ведь сегодня он пережил немало событий: утренний рейс из Нью-Йорка в Сан-Франциско, невкусные булочки в забегаловке аэропорта, чуть не оставленные в такси сумки с последними сбережениями. И вот, после долгих мытарств и скитаний он все же оказался здесь. В Мороке. Маленькое неприметное объявление в левом нижнем углу газеты с недвижимостью гласило: «Недорогая аренда комнат. Пансион. Звонить круглосуточно».

Он вздрогнул от неожиданного звука. Часики пробили ровно два ночи.
- Смотри-ка, прямо как в фильме ужасов. Осталось только трупу мертвой проститутки вывалиться из шкафа.

На самом деле, Александр Орлов был очень боязливым парнем. Он боялся собак, громких звуков, отравления просроченной пищей, неизведанных болезней и свидетелей Иеговы. Однако именно сейчас страх его был несколько притуплен большим количеством едких, как соляная кислота, мыслей, прожигающих ему виски и заставляющих голову неприятно ныть. Мигрень, как всегда.
- Ну, приехал ты. И что дальше? Да, здесь тебе не Москва, смотри, пальмы, море, люди даже улыбаются. Спрашивают, как дела. Словно в стране кривых зеркал.
Сашка насупился и перевернулся на бок, теперь его взгляд был уставлен прямо на входную дверь.
- Да у тебя здесь даже кровать больше, чем за все тридцать лет твоей чертовой жизни, эй. И картины.

Сейчас все казалось Сашеньке нереальным. И он – не он, а лежащий на расправленной кровати призрак старого Сашки Орлова, того, что остался в России. И все в этом доме какое-то кукольное, такое чистое, и прислуга в фартучках, и улыбающийся хозяин пансиона, пусть он видел его лишь мельком. Словно застыло здесь все на сто лет назад. А то и все двести. И он чувствовал себя пришельцем из нового современного мира… нет, скорее из мира дешевой водки, балалаек и ядерной угрозы доброй половине земного шара.

От хода мыслей его отвлек шаркающий скрип за дверью.
- Ещё крыс не хватало, - промелькнула и угасла неприятная мысль. Он снова уставился в потолок, пытаясь успокоиться и все же сомкнуть покрасневшие от бессонных ночей перелетов и поездок глаза.
Но шорох не утих. Это был даже не шорох, странные звуки, взявшиеся откуда ни возьмись и не было ясно, с какой стороны они идут и кому принадлежат.
Сашка заерзал на кровати, словно пятилетний ребенок, оставшийся ночью в страшной темной квартире без мамы и папы.
- Что еще… Смех? – действительно, нахальный звонкий детский смешок раздался прямо за дверью и исчез где-то в глубине особняка.
- Ненавижу детей. – было сказано сгоряча, но некая доля правды в этом была. Возня с маленькими оболтусами никогда не приносила Александру удовольствия, а многочисленные племянники были частыми гостями в московской маминой квартире.

Но не успел Сашка подняться и сходить да прикрикнуть на неразумных родителей – пошто они детей одних оставляют ночью!?, как дверь в комнату сама распахнулась, а ледяной сквозняк пригвоздил парня к кровати. Хохоток усилился, теперь поэту-неудачнику казалось, что вокруг его кровати снуют с пяток ребятишек, но черт подери – почему их не видно?
Ему стало как-то не по себе. Совсем не по себе. Первая ночь в этой сумрачной забегаловке – и тут на тебе, бал-маскарад-хэллоуин на дому!
Не решаясь предпринимать никаких действий, Александр сидел на кровати, обхватив руками колени и рассеянно мотал головой, пытаясь понять, что же все-таки происходит.

настроение: неопределенно-испуганное.
внешний вид: черно-зеленые полосатые труселя.
самочувствие: ощущается боль в висках и усталость.
предметы с собой: кровать.

Отредактировано Александр Орлов (2012-11-06 16:27:37)

Все это было совсем не восхитительно. Неуютная обстановка, нагнетаемая в комнате, все сильнее давила на сознание Александра: ему почему-то просто захотелось спрятаться под одеяло и начать петь какую-нибудь успокаивающую песенку себе под нос, однако делать это при открытой двери было немного странно.
Детские голоса умолкли. Натужно вздохнувший от свалившихся на него легких волнений Саша решил уже было подняться с кроватки и отправиться закрывать дверь, как тут…
Александр издал неопределенный, то ли верещащий, то ли булькающий звук, но определенно молящий о спасении, как одеяло само начало медленно сползать с кровати. Замигал свет.
Молодой человек принялся испуганно озираться, чтобы хоть как-то обезопасить себя: теперь ему в голову приходили отнюдь не мистические мыслишки: кто знает, может быть, у него под кроватью сейчас находится очередной Джек-Потрошитель, пришедший по его душеньку? И что вся эта свистопляска может завершиться лицезрением его расчлененного на кровати тельца, а кровавая надпись на стене будет гласить: «Понаехали тут!».
Саша громко задышал от страха и затаился, лишь глазки осторожно бегали по комнате.

Но в следующее мгновение все стихло. Только темно-сизые тени от деревьев за окном бегали по лицу парня, дополняя картину мрачной безысходности в его комнатушке. Несколько мгновений в комнате стояла абсолютная тишина, потусторонним звоном отражавшаяся в ушах парня.
— Да что я в самом деле, как не мужик! – подумалось Сашке. В какой-то момент ему стало стыдно за такое трусливое поведение перед самим собой. Он сполз с кровати и сопя принялся надевать носки. Саша понял, что уснуть ему сегодня ночью не удастся.

— Ой, а с вами все в порядке?

Саша моментально вскочил с кровати и чуть было не завопил благим матом от этой внезапной фразы, прозвучавшей в комнате. Застыв с одним носком в руке (другой, кстати, уже красовался на ноге) парень поднял взор и лицезрел девицу в платье, которая с удивлением и любопытством смотрела на Александра.

Прищурив один глаз, Саня с выражением крайнего недоумения и смущения одновременно посматривал на незнакомую особу.
Чего ей надо так поздно ночью? Ах, естественно, вопли Александра и хлопающие двери перебудили, небось, весь отельчик. На служанку эта особа похожа не была, скорее всего – соседка, которая была разбужена странными звуками из Сашкиной комнаты.

—Д-да, все просто великолепно. — Немного заикнувшись на первом слоге, процедил парень. По большему счету, Сашка старался убедить в этом в первую очередь – себя, а уже потом незнакомую собеседницу.

Сашке было довольно неловко. Он, в одних трусах с носком на ноге стоит перед милой девицей, пришедшей полюбопытствовать, не свихнулся ли на радостях ее соседушка. Да он и сам не понимал, как себя чувствует, и пока что его снедало одно желание – немедленно выпить.

Окинув ночью гостью взглядом, полным трагического непонимания, в котором все же еще мелькали огоньки недавнего страха, Александр всё же поспешил натянуть на себя джинсы и наспех застегнул мятую рубашку цвета болотной тины.
Непритязательный в вещах, Сашка даже сейчас не очень задумывался о том, как он выглядит. Общество юной девушки, которая так по-хозяйски вела себя у него в комнате, хотя знакомы они были от силы минуты две, совсем не насторожило или удивило молодого человека. Сейчас его мысли были заняты тем, как быстрей успокоить себя. На ум, естественно, пришел единственно-верный вариант: старый добрый друг каждого неудавшегося в жизни писателя – крепкий алкоголь.
– Знаете, девушка, оставьте ромашковый чай для неврастеничных старых дев, – хмуро заключил Орлов и принялся рыться в не до конца распакованной дорожной сумке, – я же предпочитаю старый и проверенный способ.

Вскоре из сумки была извлечена бутылка водки с непроизносимым иностранным названием.

Сашка подавленно взглянул на незнакомку и, понимая, что выгнать эту крайне странную особу будет немного неприлично, неопределенным жестом, указывающим на кровать, пригласил ее сесть. Сам же, меланхолично откупорив бутылку и сделав большой глоток из горла, шумно присел на кровать рядом с девицей.
– Хм, а у вас это, ну, шумы всякие, – он помахал рукой, держащей бутылку, в воздухе, всем своим видом стараясь показать, что он имеет в виду, – и прочая мистическая хрень часто бывают?

Затем взял со стола чайную чашку, привезенную из России-матушки, и, налив в нее бодрящую смесь из спирта и воды, протянул девице. Что ж, галантности ему было не занимать.

Отредактировано Александр Орлов (2012-11-08 16:25:52)

У Сашки было множество врожденных способностей: он умел писать стишки, петь в душе, глотать за один присест большие пилюли, а еще в детстве его хвалили за успеваемость по математике. Но особенно отличался наш российский принц с трехдневной щетиной в умении невозможно быстро пьянеть.
— Видите тот шкаф, — взглядом, на дне которого уже веселились огоньки алкогольных чертиков, Александр пробуравил на Хлою, которая, по всей видимости, уже не раз пожалела, что решила наведать странного соседушку поздней ночью, — сначала я вас отравлю, а потом запихну в его, только сегодня думал, что туда может отлично поместиться мертвая проститутка!
И он залился неприлично громким хохотом. Что ж, водка не только даровала Сашке способность сочинять стихи, но так же развязывала язык, руки и притупляла бдительность вкупе со скромностью. Впрочем, ему было все равно, ибо утром он вряд ли вспомнит ночные знакомства, а если, не приведи Господь, в его голове воссоздастся картинка этой ночки, совесть сгрызет нашего скромнягу заживо.
— Александр Васильевич Орлов, очень приятно, — сердечно пожав руку Хлои и не пожалев сил, от чего бедняжка затряслась, Саня. неприлично широко улыбаясь, принялся рассказывать о себе:
— Я поэт, а еще писатель. Моя слава гремит по всему миру! Я пишу оды, стихи, рассказы, частушки, прозу, даже есть трехтомник в стадии зачатия, я обязательно подарю вам свою подписанную копию, — смачно рыгнув, самодовольно произнес Саня.
— А еще я из России. Но вы, видимо, не слышали о такой стране. Ну, СССР, медведи, балалайка, водка, ядерная война, ушанка, — усиленно жестикулируя, повествовал Саня, казалось, остановить его было невозможно.
— А хотите, я прочитаю вам стих? — с загоревшимся взором произнесло не совсем юное дарование, вплотную пододвинувшись к Хлое и загадочно икнув.

Отредактировано Александр Орлов (2012-11-11 08:42:11)

Но Санька было уже не остановить. Проигнорировав упрек Хлои в чрезмерном потреблении алкоголя, Александр набрал побольше воздуха в легкие, вскочил на кровать, и устремив руки к потолку, а точнее - к люстре конца восемнадцатого века, принялся чуть заплетающимся языком декламировать:
— Любовь, как птица, как матрешка,
Любовь, как рваные носки,
Она приходит, словно кошка,
Нагадит и сожмет в тиски!

Ты не ищи в любви отрады,
Она вдруг скиснет, словно борщ,
Вдруг отхлебнувши поварешку
Вовек ты рта не соберешь!

Закончив повествование, он торжественно взглянул на Хлою, ожидая реакции. Он тяжело дышал, от напряжения на разгоряченном сорокаградусным напитком лице выступили капельки пота. Он спрыгнул с кровати, взял в руки бутылку, и сделав очередной глоток, всучил ее Хлое. Он ожидал как минимум похвальбы и восторженных аплодисментов, а как максимум — появления новой (а точнее, единственной) фанатки, предложения немедленно жениться и читать стихи каждую ночь.

— Саша, — воскликнула Хлоя настолько воодушвленно, что у поэта загорелись глаза, — вы безумны!..
К сожалению, пьяный Санька имел привычку не дослушивать собеседника до конца, поэтому, смахнув скупую слезу умиления, кинулся обнимать бедную хрупкую девушку. Зажав ее в своих мужественных объятиях, он воскликнул:
— Спасибо, я знаю, я — велик!
Что ж, порция повышения самооценки была пусть и небольшой, но и этого с лихвой хватило Александру для того, чтобы забыть полуночные страхи, расслабиться и позволить себе обнимать незнакомую девицу. За стенкой опять послышался детский хохоток и Санька отпрянул от Хлои, попутно озираясь в поисках бутылки. Но ее не нашлось, и поэтому наш поэт-постмодернист решил последовать совету рыженькой кудряшечки и закурить.

— Вы знаете, я, я... Я так люблю вас! — хрипло захохотав и  в следующую секунду закашлявшись от дыма, произнес абсолютно невменяемый Сашка. Он лежал и его туманный и не особо сосредоточенный взгляд изучал потолок. Конечно, эта фраза была произнесена скорее из любви к себе за то, что кто-то якобы похвалил его стихи.

Сегодня был очень насыщенный день. Чемодан-аэропорт-Морок. Большая и красивая комната, новые знакомства. Ведь он смог пересилить себя, преодолеть множество границ и огромный океан в надежде на новые свершения. В голове у молодого человека бушевал калейдоскоп из мыслей, сдобренных хмелем и усталостью. Веки слипались.

— Пообещайте мне, что не будете упрекать меня при встрече за такое количество водки, влитое в меня... Ведь я простой русский парень, поймите же, — в полудреме совсем неразборчиво пробурчал Александр. Сейчас он выглядел невероятно беспомощно: он уснул с непогашенной сигаретой во рту, забыв выключить светильник и выпроводить гостью.

Завтра будет новый день и товарищ Орлов вряд ли вспомнит ночную гостью и те маленькие забавные события, что были связанны с ее приходом. Но кто знает, какой подарок сделает ему память? Сейчас же для Александра все было абсолютно неважно. Ему снился старый дворик его дома, по которому бродила рыжая девушка и громко кричала о том, какие невоспитанные поэты пошли в наше время.